ПОДЛЕДНЫЙ КАПИТАН

ПОХОРОНЕНЫ В МОРЕ

В начале февраля 1943 года две североморские подводные лодки "К-3" и "К-22" готовились к сложному боевому эксперименту. Необходимо было отработать методику совместных действий на боевой позиции.

Подводные лодки, как правило, действовали в одиночку, находясь в свободном поиске там, где проходили фашистские конвои. Если даже авиационная разведка обнаруживала идущие транспорты, то штаб базы не мог сообщить о них какой-то конкретной подводной лодке. Кодированная радиограмма посылалась "на авось" - кто примет. Лодки, находясь в подводном положении, принять радиосигнал не могли. Свободный поиск конвоев занимал основное время похода подводных лодок, и зачастую, пробыв положенное время в море, лодки возвращались ни с чем.

Зимой, при плохой видимости, одиночная лодка могла пропустить конвой, не увидев его. Весной и летом, когда над северными морями стоит полярный день, лодки не рисковали всплывать, а тем более подходить к базе, рискуя попасть под огонь береговой артиллерии.

Удар двумя лодками по конвою был бы весьма эффективен. Заняв точную позицию и договорившись между собой, можно было бы выбить весь конвой, а не топить один-два (как успеется) корабля.

В штабе бригады подводных лодок эксперимент тщательно проработали, экипажи прошли тренировки. Выбор пал на две однотипные крейсерские лодки, быстроходные и маневренные, с хорошим артиллерийским вооружением.

Подледный капитан Виктор Николаевич Котельников.

На "К-22" отправлялись в поход командир первого дивизиона подводных лодок капитан 2-го ранга Виктор Николаевич Котельников.

Только в октябре минувшего года он уступил командный пост этой лодки, а потому хорошо знал экипаж и возможности подводного корабля.

Приняв "К-22" перед самой войной на Балтике, Котельников перегнал ее в Заполярье. Этот поход был тоже своего рода экспериментальным. Уже шла война, многие участки Балтийского моря были заминированы. Только умение командира и удача могли решить исход дела благополучно. Два месяца скитались они по северным морям, пока не прибыли к месту назначения.

За год войны на севере "К-22" под командованием Виктора Котельникова совершила семь боевых выходов и одержала восемь побед. Лодка стала гвардейской, а ее командир был награжден орденом Ленина.

И вот 3 февраля две субмарины покинули бухту своей стоянки. Дальше события развивались так:

6 февраля пришло первое донесение с "К-3". В шифровке сообщалось, что произошла первая встреча с вражеским конвоем и одержана первая победа.

7 февраля с "К-3" пришло тревожное известие: контакт с "К-22" потерян.

В заданный район, предусмотренный на случай потери контакта, лодка не пришла.

В боевом походе могло случиться всякое. Самым слабым звеном подводных лодок была связь. Находившийся на борту "К-3" командир бригады принимает решение действовать самостоятельно. Оставалось ждать дня прихода в базу. Быть может, тогда что-то прояснится.

13 февраля лодка "К-3" вернулась в "Полярный". Дважды прогремело над ее палубой орудие. Так подводники сообщали о своих победах. Экипаж ждал жареный поросенок и теплый вечер с положенными "наркомовскими" в офицерском клубе.

"К-22" так и не вернулась из похода. Огонек надежды не угасал долго...

До сих пор неизвестна ее судьба.

В "похоронках" на экипаж штабные канцеляристы отписали: "Похоронен в море".

КАПИТАН ИЗ РОМАНТИКОВ

В автобиографии, сохранившейся в личном деле, Виктор Николаевич Котельников писал:

"Родился в 1908 году в гор. Богородске Нижегородской губернии (Горьковский край) в семье служащего. Отец до Октябрьской революции работал приказчиком в магазине Б. Люблинова, после революции - в разных государственных учреждениях того же города. В 1906 году он был сослан на два года царской охранкой в Вологодскую губернию как политический. Причина ссылки была в том, что отца выбрали секретарем одного собрания, где обсуждались нужды сельской общины. В 1916 году он был взят на войну... В 1928 году умер от туберкулеза. Мать из крестьян, домохозяйка".

Виктору Котельникову удалось окончить девять классов, поработать в райкоме комсомола и по комсомольскому призыву поступить в Военно-морское училище имени М. В. Фрунзе. В неполные двадцать он стал штурманом. В двадцать шесть он принимает командование подводной лодкой "Д-3" ("Красногвардеец"). К этому времени Виктор Котельников уже имел большой опыт морских походов. Еще будучи курсантом, он проходил практику на учебных судах в Германии и Норвегии.

Среди моряков-подводников имя Виктора Котельникова хорошо известно. В городе Полярном, где он долгое время служил, есть улица, названная его именем. Есть улица его имени и в родном для него городе. Ходит по северным морям плавучая база "Виктор Котельников". Ну и, конечно, есть об этом человеке материалы во многих морских музеях. А на стендах можно увидеть его фотографию. Без трубки его трудно представить. Перед каждым походом он покупал их несколько штук. А сколько их упало за борт и лежит на морском дне! Говорят, в экипаже матросы сами назначали одного из подводников, который бы хранил трубки командира и выносил на мостик очередную, если предыдущая падала за борт.

Котельникова очень уважали и любили моряки. Он был настоящим морским романтиком. Уцелей он в войне, без всякого сомнения ему были бы присвоены самые высокие звания и выпали бы ему высокие служебные посты. К началу войны это был один из опытнейших подводников. Он любил принимать неординарные решения и участвовать в экспериментах.

О военных делах Котельникова писали в своих мемуарах его друзья, поэтому не будем касаться их. Есть в его биографии один эпизод, который мало известен, но когда он был обнародован, морские историки поняли: в летопись мирового военного флота следует вписать новое имя.

ОКНО В БУДУЩЕЕ

Подходил к концу январь 1938 года. Все внимание страны было приковано к четверке зимовщиков, ставивших арктический эксперимент на станции "Северный полюс-1". Около восточного берега Гренландии, где находилась дрейфующая льдина с И. Папаниным, П. Ширшовым, Е. Федоровым и Э. Кренкелем, началась подвижка ледовых полей. Огромная четырехкилометровая льдина, которая восемь месяцев служила пристанищем для смельчаков, начала колоться.

1 февраля Э. Кренкель передал в Москву радиограмму. "...Находимся на обломке поля длиной 300 метров и шириной 200 метров... В случае обрыва связи просьба не беспокоиться".

Правительство приняло оперативное решение всеми возможными способами снять зимовщиков с льдины.

Самое деятельное участие по спасению папанинцев приняли моряки Северного флота. За считанные часы были приведены в полную готовность и вышли в море гидрографические суда "Таймыр" и "Мурман". К походу готовились эсминец "Карл Либкнехт" и три подводные лодки. Они должны были обеспечить связь с дирижаблем "В-6 СССР" и стать для него ориентирами на маршруте полета.

5 февраля подводная лодка "Д-3" под командованием старшего лейтенанта Котельникова покинула базу и направилась в Кольский залив для определения девиации (отклонения магнитной стрелки) компасов, а утром следующего дня легла на курс выхода из залива в Баренцево море. На борту лодки находилась группа лучших радистов флота. Они и должны были поддерживать радиомост: станция "СП-1" - Москва.

Уже в пути на лодку пришло сообщение о катастрофе дирижабля. Горы под Кандалакшей озарило пламя от, взрыва двадцати тысяч кубометров водорода.

Теперь надежда была только на корабли.

В 1940 году вышел из печати первый том "Трудов дрейфующей станции "Северный полюс", где И. Д. Папанин отметил: "О походе к дрейфующей льдине подводной лодки у нас мало писали. Между тем этот поход был проведен военными моряками с исключительной отвагой. С восхищением и гордостью можно говорить об этом".

Но этого не произошло. О походе, подводной лодки на долгое время забыли.

Через много лет в Морском архиве удалось найти лишь несколько страничек из дневника Виктора Котельникова. Почти телеграфным стилем он сообщал о кренах подводной лодки, снежных зарядах, обледенении и штормах. К счастью, сохранилась запись от 13 февраля. Это очень важная запись:

"...При снежной пурге приказал произвести пробное погружение. Все механизмы работают исправно. Настроение команды превосходное. В 12.55 слева по борту открылся остров Ян-Майен.

Получили по радио приказ вернуться обратно, так как "Таймыр" и "Мурман" уже приближаются к лагерю. Экипаж опечален - ведь мы надеялись получить разрешение подойти прямо к льдине - лагерю папанинцев".

Вахтенный журнал подводной лодки "Д-3" до сих пор не найден, хотя попыток найти его было много. А ведь именно в нем весь поход расписан по минутам, а пробное погружение 13 февраля содержало любопытные подробности.

Лодка "Д-3" погибла в июле 1942 года вместе с экипажем...

ЕСТЬ СВИДЕТЕЛИ!

Лет двадцать пять назад я пробовал найти хоть одного участника этого похода. Кроме экипажа, на "Д-3" находились представители командования, радисты, к тому же за четыре года до гибели лодки кто-то из экипажа мог с лодки уйти. В музее Северного флота мне дали ленинградский адрес капитана первого ранга запаса Филиппа Васильевича Константинова. В 1938 году он был флагманским штурманом бригады подводных лодок и принимал участие в том походе. После войны Филипп Васильевич написал несколько книг о подводниках-североморцах. Ответ я получил от него весьма подробный и обстоятельный.

Путь подводной лодки Д-3 в 1938 г.

"...Когда "Д-3" вошла в Датский залив, по курсу все чаще стал попадаться лед. Лодка уклонялась изменением курса. Котельников понимал, что бесконечно это продолжаться не может. Лодка "наматывала" лишние мили и теряла время. Рано или поздно путь лодке мог преградить крупный лед, который она не смогла бы обойти. Наиболее выгодным вариантом в подобной обстановке было бы форсирование льда в подводном положении. Помнится, мы частенько говорили об этом. Сошлись на том, что погружение лодки на глубину 30-40 метров обеспечит ей безопасный проход под ледовой перемычкой.

Чувствовалось нетерпение Котельникова. Он хотел проверить идею на практике и искал повод и удобный случай. Теперь он сам шел ему в руки.

Редкий снимок. Подводная лодка Д-3 в гавани.

А идея походов подо льдами носилась в воздухе. В офицерских кают-компаниях она неоднократно обсуждалась. Проблема состояла в том, как и где всплывать. Толстый лед мог повредить рубку лодки. Всплывать в полынье? А как ее найти? Разведать ее можно самолетом, но подводная, а тут еще и подледная связь может подвести, и лодка не услышит сообщения. Риск, конечно, был большой, но кому-то надо было начинать.

На борту "Д-3" находился командир бригады капитан первого ранга К. Грибоедов, к нему и обратился Котельников за разрешением пройти ледовую перемычку в подводном положении на глубине 50 метров. Перемычка битого льда была небольшой, шириной примерно в пять кабельтовых, а за ней уже виднелась чистая вода. Грибоедов дал "добро", понимая, что опыт хождения подо льдом будет в походе необходим.

К сожалению, не могу вам точно сказать, в какой день это произошло. Я тогда никаких записей не вел - работы и без того хватало. Но судя по записям Котельникова, случилось это 13 февраля 1938 года. Лодка пробыла подо льдом примерно 30 минут.

Вы знаете, тогда на этот факт внимания никто не обратил. Никто не думал, что "Д-3" выпало первой в истории северного мореплавания нырнуть под арктический лед".

30 минут плавания подо льдом... Крошечный отрезок времени. Стоит ли говорить о нем серьезно и отдавать пальму первенства этой подводной лодке?

Но первый есть первый!

ТАК ЧЬЯ ЖЕ ПАЛЬМА?

В 30-е годы идею подледного плавания пытался осуществить полярный исследователь Губер Уилкинс, отправившись в плавание на специально оборудованной для подледного погружения лодке "Наутилус". Подойдя ко льдам, лодка не смогла погрузиться под воду. Как выяснилось, она... потеряла горизонтальные рули глубины. Потом уже, после подробных разбирательств причины, по одной из версий следовало, что рули эти были умышленно подпилены и отвалились во время похода. Уилкинс объяснил это боязнью некоторых членов экипажа совершить плавание к Северному полюсу подо льдом.

Научные работы на "Наутилусе" выполнял выдающийся норвежский полярный исследователь и ученый-океанограф Харальд Свердруп. После похода он написал книгу "Во льды на подводной лодке". В 19.35 году книга была издана у нас с предисловием автора, в котором он писал: "...Разве не может случиться, что следующая подводная лодка, которая сделает попытку нырнуть под полярные льды, будет принадлежать СССР!".

Через три года после похода "Наутилуса" все так и произошло.

Летом 1996 года радио передало сообщение, что российские подводные лодки всплыли на Северном полюсе и установили на льду флаги России и Военно-Морского Флота - Андреевский флаг. В газетах я этого сообщения не нашел. Газетчики, видимо, посчитали эту информацию вполне рядовой. Действительно, наши подводные лодки не раз ходили к полюсу. Но ни одно плавание их нельзя считать рядовым. Все они из ряда уникальных.

Мы не чтим свою историю, не пытаемся отыскать в ней следов наших соотечественников, которые были первыми в славных делах. Не посчитали первое подледное погружение тогда, в 1938 году, не обратили внимания сейчас...
Все это становится причиной того, что в истории военного мореплавания наших моряков обходят.

Позволю себе процитировать письмо морского историка Владимира Григорьевича Реданского, многие годы занимавшегося поиском фактов подледных плаваний наших подводных лодок:

"...Вне всякого сомнения, лодка "Д-3" под командованием Виктора Котельникова была первой, совершившей подледное плавание в северных морях. Погружение было несложным и, казалось бы, не принесло флоту большого опыта. Но разве не послужило оно толчком для более смелых подледных маневров? Так, на Балтике подводная лодка "Щ-324" под командованием Коняева более 13 часов форсировала подо льдом пролив Седра-Кваркен. Причем при всплытии лодка пробивала лед толщиной 25 сантиметров. Произошло это 19 февраля 1940 года. Сейчас трудно сказать, изучался ли опыт первого подледного погружения, но молва об этом разнеслась по всем флотам. Мне удалось установить многие факты довоенных подледных плаваний на всех флотах, кроме, разве, Черноморского.

Что печалит. Изучая мемуарную и военно-историческую литературу, вышедшую на Западе, сталкиваешься с одним: в ней расписываются героические действия фашистских подводников в полярных морях. Действительно, известны случаи, когда немецкие подводные лодки действовали у кромки паковых льдов и уходили под них, когда возникала опасность. Бывало, что и всплывали они в разводах, чтобы зарядить аккумуляторные батареи. Но ведь эти тактические приемы еще в финскую войну отработали наши командиры подводных лодок Коняев и Вершинин.

Понятно, что в истории хотят быть первыми все. Первые - это гордость нации, гордость флота. Можно подтасовать факты, можно поставить все с ног на голову, но на короткое время. История воздаст по справедливости.

На сегодня факт первого подледного плавания в северных морях признан за лодкой "Д-3" под командованием Виктора Николаевича Котельникова". Нашего земляка... Первого в мире подледного капитана...

 

На снимках:

  1. Подводная лодка Д-3.
  2. Подледный капитан Виктор Николаевич Котельников.
  3. Путь подводной лодки Д-3 в 1938 г.
  4. Редкий снимок. Подводная лодка Д-3 в гавани.

Вячеслав Федоров

 
 
 
 
     
   
 
РЕКЛАМА
Проголосуй за Рейтинг Военных Сайтов! Яндекс.Метрика